«не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил…» Божественное милосердие неизреченно: как бы идя навстречу ложной стыдливости и греховной косности человека, Бог сам предположительно называет его вину; последнему оставалось только, подобно блудному сыну евангельской притчи, из глубины сокрушенного сердца воскликнуть: «я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим». Но человек, по действию греха, оказался неспособным этим непосредственным покаянием восстать от своего падения.