«И сказал Господь Бог змею… проклят ты перед всеми скотами…» Так как в лице змия-искусителя соединялись, как мы видели, два отдельных существа - злой дух и естественный змий, то все это одновременно относится к ним обоим: к змию, как видимому орудию - прямо непосредственно, к диаволу же, как его невидимому деятелю, - опосредовано и путем аналогии. В частности, проклятие естественного змия, преимущественное по сравнению со всей остальной тварью, также подвергшейся работе истления (К Римлянам 7:20), есть как бы справедливое возмездие за его бывшее прежде превосходство над ней (3:1). «ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей». По мнению большинства авторитетных толковников, ползание змия на чреве не являлось каким-либо новым чудом, а составляло природное свойство; но прежде это свойство не имело никакого особенного значения, - теперь же оно становится символом унижения и презрения (Второзаконие 32:24; Михей 7:17) по чувству отвращения к его носителю. Ту же в сущности мысль заключают в себе и последующие слова текста - о снедении праха земли: они дают образное выражение той же самой идеи о пресмыкании змия, поскольку оно неизбежно ведет за собой вдыхание земной пыли и соприкосновение с различными ее нечистотами. В приложении же к диаволу эта последняя метафора указывает на унижение сатаны, уже низринутого с неба и тем самым как бы обреченного пресмыкаться по земле, питаясь здесь людскими пороками и злодеяниями, прямыми следствиями его же коварных внушений. Первообетование Мессии.