Здесь евангелист рисует перед нами третью картину - картину смерти Распятого Христа. После того, т. е. после того как Христос исполнил Свой сыновний долг по отношению к матери. Ведая, что все уже совершилось, т. е. зная, что доведено до конца все, что подобало Ему совершить в земной Своей жизни. Да сбудется Писание, говорит: "жажду!" Некоторые толкователи (из наших, напр., еп. Михаил) относят выражение: да сбудется Писание "к глаголу:" "говорит" и делают заключение, что евангелист в восклицании Христа: "жажду!" видит будто бы точное исполнение пророчества, содержащегося в псалм. 68 (ст. 22): "в жажде моей напоили меня уксусом". Но с таким заключением трудно согласиться 1) потому, что в приведенном месте из псалма нет выражения "жажду", а 2) потому, что выражение греческого текста, переведенное по-русски выражением "да сбудется" правильнее было бы заменить выражением: "дабы было доведено до конца" (употреблен глагол не πλτιρουν, а τελειουν) правдоподобное поэтому мнение (Цана), что здесь евангелист хочет сказать, что хотя и "совершилось", но, однако, не доставало одного самого важного, в чем должны были найти себе завершение все писания Ветхого Завета - (да сбудется Писание) это именно смерти Христа. Но смерть Христа Его собственному сознанию и сознанию апостолов представлялась как свободное и сознательное предание в руки Бога-Отца жизни Христа, как добровольное дело любви Христа к человечеству (10:11; 17:18; 14:31). Поэтому, мучимый страшною жаждою, которая у повешенных на кресте затмевала сознание, Христос просит пить, чтобы получить облегчение хотя на несколько мгновений и с полным сознанием испустить Свой последний вздох. И только один Иоанн сообщает, что Христос, подкрепившись уксусом, сказал: "совершилось", т. е. для Него нет уже никакого долга, который бы Его привязывал к жизни (Об иссопе см. толк. на кн. Исход 12: 22).