К такому самоограничению на благо Церкви побуждала Апостола любовь Христоваили любовь к братиям, подобная любви Христа к человечеству. Он рассуждал так: "если Христос умер, то и все верующие во Христа умерли сами для себя. Они не живут уже для самих себя, а для Христа и ближних своих". Поэтому Апостолу чуждо теперь всякое желание отличиться чем-нибудь пред другими верующими. Он не пользуется во что бы то ни стало имеющеюся у него способностью приходить в чрезвычайное состояние восторга и стремится служить назиданию верующих в обычном спокойном состоянии.