Прежде чем сказать о "другом" завете, Ап. считает нужным разъяснить первую часть сравнения. Но здесь нам предстоит выбор между двумя чтениями. По одному, которого держится русский и славянский текст, начало стиха читается так: "ибо Агарь означает гору Синай в Аравии". По другому выражение "То Αγαρ" - "Агарь" выкидывается и остается только фраза: "ибо Синай гора лежит именно в Аравии". Первое чтение не может быть принято потому, что за него мало древних святоотеческих свидетельств: только отцы антиохийской школы имеют такое чтение, на западе же и в Египте такое чтение появляется в сравнительно позднее время (не ранее второй половины третьего века), тогда как первое чтение имеется у Оригена, в древнейших египетских рукописях, в латинских и готских переводах, затем в кодексах Синайском, Ефремовом (Парижском), у Епифания, Амвросия и др. Наконец, первое чтение собственно и непонятно, Агарь - женщина и, след., выражение Το Αγαρ - может быть передано только так: "слово Агарь". Отсюда получается такая мысль: среди арабов (в Аравии) словом Агарь обозначается гора Синай. Но это толкование совершенно не имеет под собой никаких оснований. Правда, есть в арабском языке слово "хаджар" - скала, но его по еврейски нужно бы написать хагар, а не гагар (Агарь). Сам Павел едва ли мог ошибиться в этом случае и слово хаджар счесть созвучным слову Агар. Поэтому лучше читать здесь так: "гора Синай лежит в Аравии". Говорит об этом Апостол для того, чтобы охарактеризовать место, где был дан закон. А это было нужно ему для того, чтобы показать, что место это вовсе не то, какое имелось в виду, как место успокоения в обетовании, данном Аврааму. Читатели сами, без сомнения, уже знали, что обетование, данное Аврааму, говорило о наследовании земли Ханаанской и, конечно, понимали, что дарование закона не в Палестине, а в аравийской пустыне вовсе не приносило с собою исполнения обетования, данного Аврааму. Нечего, следовательно, стремиться к исполнению закона, который дан при такой обстановке, которая вовсе не напоминала того, что содержалось в обетовании, данном Аврааму. Нужно, следовательно, искать другого завета, в котором бы это обетование пришло в осуществление, а таким заветом является новый, Христов, Завет, о котором Ап. говорит дальше. - Соответствует нынешнему Иерусалиму. Σονστοιχεΐ - т. е. стоит в одном ряду (движется в одном направлении) с нынешним Иерусалимом, т. е. с центром иудейского законничества, который составляет противоположность будущему Иерусалиму, который сойдет с неба на землю и в котором будут обитать святые христиане (ср. Ап 20:9; 21:2-22, 7; К Филиппийцам 3:20). Этот небесный Иерусалим и сейчас существует на небе и туда устремляются за Христом все умирающие, искупленные Им, святые. Но в то же время к этому небесному городу, к этому небесному жительству принадлежат и те обитатели земли, которые имеют высокое христианское настроение. На них с неба устремляются силы, их возрождающие и подкрепляющие. В этом смысле он и назван у Апостола "матерью всем нам". Между тем земной, иудейский, Иерусалим стоит на одинаковой ступени несовершенства с горою законодательства: он также с детьми своими - Иудеями находится в рабстве, от которого не освободят их Моисеев закон или завет (3:21). - Он матерь всем нам. Итак, вышний Иерусалим также рождает детей, как и земной, и эти дети - все христиане.