Но совершенно обратное действие слова Ноемини произвели на Руфь. В ней заговорила теперь "крепкая, как смерть, любовь" (Песни Песней 8:6): из любви к Ноемини она не только обещает неотлучно сопутствовать ей во всяком месте и при всяких обстоятельствах, но и со всей силой убеждения признает народ ее - Израиля - своим народом. Бога ее (Иегову) - своим Богом, т. е., по толкованию Мидраша (s. 24), объявляет себя прозелиткой, присоединяясь и к вере, и к народности Израиля (ср. Berthofet, SIeIIung der Isr. u Iuden zu den Fremden, s. 28). Только смерть может разлучить ее с Ноеминью, но все же прах обеих должен лежать в одной гробнице. Все это Руфь утвердила клятвенным выражением (обычным в книгах Царств, напр., 1-я Царств 3:17; 14:44; 20:13; 2-я Царств 3:35), по славянскому тексту (более точно, чем русский перевод, передающему подлинный текст): "тако да сотворит мне Господь, и сия да приложит..." Тогда Ноеминь оставила свои увещания, молчаливо согласившись с нею.